[punch]

22.02.2018 в 22:30

Пишет  Дейдре:

Польша, кресы
Набрела на чудесные антисоветские анекдоты. Частью понятные, частью нет - но тем интереснее. Конкретно эта категория нужна для интересующего меня региона. Занятно, кстати, что некоторые сюжеты очень живучие, даже вон эволюция есть, вплоть до наших дней.

После отступления немецких оккупационных войск на запад Волынь была окончательно «освобождена» советскими войсками. Известный паломнический городок Почаев опустел. Монастырь закрыт, паломников больше нет. Старушка, несмотря на все, пришла к Почаеву, чтоб помолиться. Стала на колени перед дверью закрытого монастыря и молится. Заметил это энкаведист и подошел к бабушке. «Что ты тут на коленях стоишь, бабушка?» – «Молюсь, товарищ…» – «Кому же ты молишься, если Бога в монастыре закрыли?» – «Бога не закрыть, товарищ! Бог есть везде». – «И слушает Бог твои молитвы?» – «А то как же. Молилась, как был царь, и помогло; молилась, как Польша наступила – помогло; молилась, как пришли немцы, также помогло. И вот я снова молюсь…»
(1956)
Во время чехословацкого кризиса 1968 года у здания ЦК ПОРП в Варшаве остановился еврей и стал ожидать кого-то. «Кого вы тут ждете?» – «Американцев». – «Тридцать пять лет назад вы ждали советских». – «И они пришли, не так ли?»
(1968)
Кстати, второй, насколько я понимаю, все-таки очень национальный, а вот первый есть и в общесоветской вариации. К слову, и эти версии зафиксированы изначально на украинском. И, снова кстати, к теме нашего святого великомученика, самодержца всей Руси.
Разговаривают коммунист-агитатор и крестьянин. «В Бога веруешь?» – «Да, верую». – «И молишься?» – «Молюсь». – «Ну что ж, а как был Николай – за Николая молился?» – «А таки молился». – «А теперь за кого?» – «А теперь за вас вот молюсь». – «Ну, и слушает тебя твой Бог?» – «А, наверное, слушает – Николая уже нету…»
(1925)
В вагоне сидит батюшка, напротив него – комсомолец. Захотелось комсомольцу подтрунить над священником: «Ну что, батюшка, все молитесь?» – «Молимся». – «Ну а за советскую власть молитесь?» – «Молимся и за советскую власть». – «И за царскую молились?» – «Молились». – «И что, помогло?» – «Помогло: выгнали».
(1929)

Двойная оккупация, уже чисто западная Украина-Польша.
Старушка в польской деревне смотрит на два огромных портрета Сталина и Молотова и спрашивает прохожего: «Кто эти люди?». Прохожий оказался коммунистом: «Это наши освободители! Они освободили нас от немцев». Старушка, с уважением: «А… хорошие люди, очень хорошие люди. А не могли бы они нас освободить теперь от Советов?».
(1946)
Один гуцул прибыл во Львов и увидел там большой памятник, изображавший каких-то солдат. Он был неграмотный, и поэтому не мог прочитать, что там написано, но очень хотел узнать, кому поставлен такой памятник. И вот приблизился какой-то человек, и гуцул его спрашивает: «Скажите, пожалуйста, кому этот памятник поставлен?» – «Он поставлен тем, кто первый раз освободил нас в 1939 году, а второй в 1944 году…» – «Вот если бы они еще освободили нас от коммунизма, то мы бы им три таких памятника поставили бы».
(1956)

Антиколхозный анекдот
В 1933 году Петровский объездил Украину. Из одного района телефонировали в село, чтобы колхоз послал телегу для высокого начальника. Колхознику не было сказано, кого он повезет, потому что из этого сделали тайну. Петровский захотел поговорить с колхозником, чтобы узнать, как обстоят дела в колхозе. Но воз так тарахтел и скрипел, что Петровский лишь спросил колхозника: «Товарищ! А воз сегодня смазывали?» – «Точно смазывал». – «А почему он так скрипит?» – «Потому что какая власть, такая и масть!» – ответил колхозник. «Разве вам рабоче-крестьянская власть хуже, чем царская?» Колхозник подумал, а потом, увидев среди дороги перерезанный колесом надвое коровий кизяк, показал на него кнутом и сказал: «Товарищ, видите этот кизяк из двух половинок?» – «Ну, – сказал Петровский, – вижу…» – «Вот и то говно, и это. Так оно и с властью».
(1933)
Советский суд приговорил украинского крестьянина за антиколхозную агитацию на десять лет концлагерей в Соловках. После оглашения приговора судья спросил осужденного: «Вам все понятно?» – «А какая власть на Соловках?» – спросил крестьянин. «Советская», – ответил судья. «А если я и там буду агитировать, то меня сошлют обратно на Украину?»
(1956)

Вот, к слову, очень интересная эволюция сюжета: от сословных персонажей до исключительно национального контекста. Кстати, мне попадалась мысль о том, что на территории Украины и Белоруссии национальные наименования в большей мере разграничивали людей по сословному признаку, чем действительно означали поляков, белорусов или евреев. Хотя, думаю, национальный контекст там тоже имел место быть, но сама мысль не лишены интереса.
Политбюро решило доказать Троцкому на деле, что рабочие и крестьяне не только преданы партии и ее ленинскому ЦК, но каждый из них готов умереть за дело партии. Для эксперимента вызвали в ЦК из провинции трех «представителей трудящихся» – донбасского рабочего, тверского крестьянина и минского кустаря-еврея. Вызванных подняли на последний этаж здания ЦК и привели на балкон, где в полном составе их ожидало Политбюро. Сталин обратился к рабочему: «В интересах партии Ленина требую от вас, товарищ рабочий, прыгнуть с этого балкона и своей жертвенностью доказать преданность рабочего класса нашей партии!». Рабочий отказался. С теми же словами Калинин обратился к своему земляку крестьянину. Крестьянин тоже отказался. Тогда Каганович обратился к кустарю-еврею, но еще не кончил Каганович своих напутственных слов, как еврей рванулся к перилам. «Стойте, – сказал Сталин, – для нас вполне достаточно вашей готовности умереть за дело партии, не надо прыгать, но вот объясните теперь товарищу Троцкому мотивы вашего героического порыва». – «Очень просто, – ответил еврей, – лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас!»
(1928)
Пригласил Хрущев Сталина в гости. Многое сказал он о преданности ему рабочих Украины. Вышел на улицу, остановил первого встречного и сказал: «Залезай на крышу того шестиэтажного дома и прыгай вниз. Если не прыгнешь, значит ты не предан Сталину, партии, мне». Рабочий молча вылез на крышу и собрался прыгать. Его увидел приятель, который возвращался с работы. «Что ты хочешь делать?» – крикнул он. «Прыгнуть вниз головой!» – «Почему?» – «Потому как так жить, то лучше умереть!» – ответил он и бросился вниз.
(1964)

Чисто политический, за что боролись:
«Какая разница между участниками первомайских демонстраций до войны и после нее?» – «До войны для участия в них надо было иметь смелость, а после войны – трусость».
(1950е)

А вот отдельно интересный кусок про кризис 1968
«Что такое резиновая дубинка?» – «Это бьющееся сердце партии».
(1968)
«Что такое полицейская дубинка?» – «Это продолжение гомулковской конституции».
(1968)
В разгар кризиса, возникшего из-за постановки пьесы Мицкевича «Дзяды» в Варшавском театре, Гомулка вызвал министра госбезопасности Мочара и спросил его: «Могли бы вы поговорить с Мицкевичем и предложить ему изменить пьесу в соответствии с партийной линией, чтобы прекратить этот скандал?» – «Не могу. Он мертв». – «Очень жаль. Вы всегда действуете слишком поспешно».
(1968)

Очень злободневно, но тоже завязано на этот кризис:
«Почему запретили купаться в Западном Буге?» – «Потому что, если кто-либо станет тонуть и попросит помощи, СССР поспешит оказать ее всей стране».
(1969)
СССР предложил на Пасху Польше миллион яиц, но поляки отказались, поскольку в таком случае в Польшу пришло бы минимум полмиллиона советских солдат.
(1982)

Не речь ли об обмене населением, интересно?
Поляка спросили в СССР, чувствует ли он, что находится в том же лагере. «Чувствую, но мой барак мне нравится больше».
Встречаются около границы поляк и русский, бегущий из Советского Союза в Польшу. Поляк говорит: «И что ты к нам сюда бежишь? Тут ведь такой же бардак, как и у вас». – «Зато ваш бардак – самый веселый». (Вариант - барак)
(1960е)

По аналогии вспомнился анекдот про "только покойников требуют немедленно", но здесь изящнее!
Папа римский: «Постройте в Польше самый большой в мире костел». Герек: «Назвать его придется Собором святого Леонида». – «Идет. Но мощи обеспечьте сами!»
(1978)

На период военного положения 1981—1983. Подавляющее большинство польского общества воспринимало WRON (Военный совет национального спасения) как враждебную силу, отстаивающую власть и привилегии номенклатурной бюрократии. Негативно-презрительное отношение выразилось в кличке Wrona — «Ворона». Фраза Orła wrona nie pokona! — Ворона орла не победит! — стала одним из главных слоганов протестного движения. Призыв WRON — won za Don! — WRON — вон за Дон! — означал обвинение в просоветском марионеточном характере режима. Выражение WRONa skona — значило либо призыв «бей „ворону“!», либо констатацию «битая ворона», «ощипанная ворона». Раздражение вызывал даже внешний имидж Ярузельского, чёрные очки которого ассоциировались с Пиночетом.

Ключевой фигурой тут был В.Ярузельский. К слову, интересные факты из биографии:
В 1939 году его семья переехала в Литву, а после присоединения Прибалтики к СССР семья Ярузельских была арестована и 14 июня 1941 года сослана в Сибирь. Отец Войцеха Ярузельского был отправлен в лагерь в Алтайском крае, сам он с матерью и сестрой жил в селе Турочак и работал на лесоповале, где получил снежную слепоту. Владислав Ярузельский умер в Бийске в июне 1942 года. По воспоминаниям Войцеха Ярузельского, он похоронил отца, завернув вместо савана в газету «Правда».
В сибирской ссылке на лесоповале Войцех сжёг роговицу глаз, поэтому позже носил тёмные очки. В связи с этим в Польше имел прозвище «сварщик» (польск. «spawacz»).
В Восточной Европе возникло новое государство Убекистан (от слова «убек» – гебист). Столица его – Ярузалим, монета – ярузель равна 30 сребреникам, герб – ворона в конфедератке. Правит этим государством генерал Зомоза.
(1982)

«WRONa, WRONa über alles» — аллюзия на «Deutschland über alles» (с нем. — «Германия превыше всего»), строку из Песни немцев, часто ассоциирующуюся с нацизмом. Рисунок Мацея Мезьяна

Кстати, эти анекдоты я не понимаю, только если букавльно. Утешает только то, что особенно и не надо
Правительством Ярузельского объявлен конкурс на фильм «Человек из студня».
(1983)
«У кого самая длинная машина в мире?» – «У Ярузельского. У его машины руль в Москве, сиденье в Варшаве, а тормоза – в Гданьске».
(1983)
Новый танец ярузелька – исполняя его, надо руки держать по швам.
(1983)

И вот этот тоже не понимаю:
В только что сформированной советской польской части ксендз благославляет выстроившихся солдат и каждому тычет руку для поцелуя. Один из них шепотом: «Вы извините, батюшка, не буду целовать. Во-первых, я из русских, православных, а во-вторых, неверующий, тем более в какого-то католического бога, член партии с тридцать четвертого». – «Молчи, дурак, целуй. Я сам уральский и член партии с восемнадцатого».
(1941-1944)